Менее удачно действовал экипаж сержанта Дж. И.Милларда из состава 23-й эскадрильи, который был сбит зенитным огнём в ходе атаки аэродрома Динарда. И всё же успех той ночью явно был на стороне англичан, так как флайт-лейтенант К.М.Куттельвашер свалил над районом Руана Do17 и повредил Ju88, а скводрон-лидер Дж. А.Ф.Маклэчлан из той же 1-й эскадрильи сбил над районом Ивром Do217 и повредил в районе ент-Андре второй. К этому времени на его счету было уже девять побед.
Май также прошёл под знаком явного преимущества экипажей британских «интрудеров», записавших на свои счета 18 побед. Причём наибольшего успеха в этом месяце добился флайт-лейтенант Карел М.Кутелъвашер, уничтоживший в ночь на 1 мая Do217 над Ренном и He111 — над Динардом, а в ночь на 5-е его добычей стали сразу три He111 над районом Сент-Андре. Вполне достойную конкуренцию чехословацкому пилоту из 1-й эскадрильи составил сержант Д.Дж. Скотт из 3-го «скуодрона», который в ночь на 7 мая уничтожил уже повреждённый экипажем «Бостона» из 418-й эскадрильи неидентифицированный самолёт, а в ночь на 9- е он уничтожил ещё одного противника, тип которого аналитики в штабе авиагруппы, рассматривавшие кадры, запечатлённые фотокинопулемётом «Харрикейна», определить затруднились. Судя по всему, сержанту Скотту попадались новейшие тяжёлые бомбардировщики Не177, которые весной 1942 г. начали поступать на вооружение бомбардировочных групп Люфтваффе. Силуэт этого самолёта, как, впрочем, и его характеристики, были незнакомы английским специалистам. Как бы там ни было, но Скотту явно везло на германские новинки, и 20-го его счёт пополнил ещё один летательный аппарат этого типа, сбитый в районе Лиевардена. Наконец, в ночь на 31-е его добычей стал сбитый в районе Соистерберга Ju88, а ещё один самолёт этого типа он повредил. Кроме упомянутых пилотов, в мае отличились также скводрон лидер Дж. А.Ф.Маклэчлан, уничтоживший в районе инарда в ночь на 4-е число Do217 и He111, а также скводрон лидер Майкл О.Хор и сержант Дж. Т.Шав, боевой счёт каждого из которых увеличился на одну победу.
15* К моменту гибели 24 февраля 1943 г. на счету обер-лейтенанта Пауля Гилднера, который к этому времени уже будет командиром 3/NJG1, будут числиться 48 побед, 44 из которых одержаны ночью. 26 февраля 1943 г. был посмертно награждён — Рыцарским Крестом с Дубовыми Листьями».
16* Действительно, Do217E развивал у земли 437 км/ч, FW20 °C — 305 км/ч, He111Н — 350–360 км/ч, Не177А — 395 км/ч, a Ju88A — 363–375 км/ч.
Весной 1942 г. в штабе Бомбардировочного Командования помимо изменения приоритетов, а также тактики проведения налётов, решили разобраться и с камуфляжной окраской, поскольку к этому времени выяснилось, что окрашенные полностью в чёрный цвет самолёты хорошо заметны в лунные ночи. Заниматься анализом эффективности видов камуфляжа пришлось и экипажам «интрудеров». На первом этапе было решено попробовать заменить тёмно-зелёный (Dark Green) на матово-чёрную краску, которой самолёт окрашивался снизу на самолётах с нечётными номерами, а на боевых машинах с чётными номерами исчезал землисто-коричневый (Dark Earth). При этом во многих случаях самолёты продолжали нести яркие опознавательные знаки, как, например, этот «Бленхейм Mk.IV» из состава 114-й эскадрильи, сохранивший бело-голубой (Sky Blue) бортовой код, но зато получивший ночной (ID Red) серийный номер. Возможно, желтое поле бортового опознавательною знака закрашено синим цветом (ID Blue). Авиабаза Вест Райнхэм, весна 1942 т.
«Харрикейн Mk.II» сержанта И.У.Берьера из состава 43-й эскадрильи, летом 1942 г. базировавшейся на аэродроме Тангмер.
Наиболее тяжёлая квота майских потерь пришлась на долю 418-й эскадрильи, потерявшей в течение месяца три самолёта и экипажа. Кроме того, по одному «Харрикейну», «Бленхейму» и «Бостону» не досчитались 1, 18, 23-я и 114-й эскадрилии. Последняя потеряла самолёт в ходе обеспечения знаменитой операции «Миллениум».
Надо сказать, что организованная штабом Бомбардировочного Командования отработка методов нанесения массированных ночных бомбардировочных ударов к маю начала приносить ощутимые результаты, позволив существенно сжать по времени налёт. Это позволило добиться высокой степени концентрации бомбардировщиков над целью, которая уже в ночь на 4 марта 1942 г. при налёте на Биланкур составила свыше 121 самолёт в час и в дальнейшем продолжала увеличиваться. Расчёты маршала Харриса строились на том, что германская ПВО, вынужденная прикрывать значительное пространство, просто не обладает достаточными силами для эффективного противодействия короткому, но мощному налёту, предпринятому значительными силами в конкретном месте. По мысли Харриса, такой налёт был подобен удару боевого топора, перед которым был не способен устоять ни один щит, легко державший удары стрел и мечей. Это, в свою очередь, теоретически, должно было сократить потери эскадрилий атакующих бомбардировщиков и одновременно повысить наносимый противнику урон.
Правда к этому времени выяснилось, что радионавигационная система «G» не обеспечивает необходимой точности бомбометания, а лишь позволяет вывести самолёт в зону, где до цели останется расстояние в 6–8 км (или привести к своему аэродрому), но это не исключает необходимости визуального опознания объекта удара. Ситуацию серьёзно ухудшал тот факт, что для планируемой операции по нанесению удара 1000 бомбардировщиков, который начал разрабатываться под обозначением «Миллениум» (Тысячелетие) предполагалось задействовать наряду с примерно 600 экипажами Бомбардировочного и Берегового Командований ещё и почти 500 самолётов из состава Тренировочного Командования. Поскольку большая их часть должна была пилотироваться экипажами курсантов, не обладавших необходимым опытом, то в качестве цели были выбраны находящиеся на сравнительно небольшом удалении от английских аэродромов немецкие города Гамбург и Кёльн. Налёт был назначен на 28 мая, а окончательный выбор цели должен был определиться состоянием погоды. Двое суток облачность закрывала обе цели, но в ночь на 31 мая по прогнозам синоптиков над Кёльном небо должно было расчисться, и вечером 30- го подготовка к проведению операции «Миллениум» вступила в завершающую фазу.
Всего было задействовано 1046 бомбардировщиков, однако из-за значительного числа участвовавших в рейде экипажей из числа курсантов до цели дошли 898 самолётов. Обеспечивая действия этих сил, ко всем известным немецким авиабазам в радиусе 300 миль (483 км) от объекта удара были направлены «интрудеры», экипажи которых смогли создать серьёзное напряжение в районе этих пунктов и тем самым снизили потери от ночных перехватчиков. Участвовали в этих рейдах и «Бостоны» из состава 418-й эскадрильи. «Наша задача, — вспоминал Гарольд Стоун, — заключалась в том, чтобы пересечь Голландию примерно за 20 минут и, двигаясь впереди потока бомбардировщиков, отвлечь на себя те ночные немецкие истребители, которые уже находились на патрулировании в воздухе в своих зонах. Как обычно наши «Хэвоки» летели на высоте не более 150 футов (50 м. — Прим. Авт.) над уровнем моря.
Едва под крылом мелькнули меловые скалы и прибой, как нас обстреляли английские боевые корабли, сопровождавшие караван каботажных судов. Это было не удивительно, так как немецкие истребители-бомбардировщики часто атаковали наши суда со стороны английского побережья, и потому любой приближающийся к конвою самолёт зенитчики на судах считали вражеским. И всё-таки при виде рядом рвущихся наших снарядов и приближающихся к самолётам жёлто-оранжевых трассеров, мне стало страшно. К счастью, никого не зацепило, и вскоре мы растворились в густеющем на юго-востоке сумраке.
На подходе к голландскому побережью мы начали набирать высоту 4000 м. Почти сразу же вспыхнули прожектора и рядом ударили разрывы немецких снарядов. Отворачивая и пикируя, мы атаковали зенитные батареи, одновременно пытаясь уйти из-под огня немецких артиллеристов. Это была рискованная игра, и я всё время ждал, что нас в следующую секунду накроют. Мы выписывали «змейки», пытаясь не попасть в светящие ся клинки, а если становилось совсем туго, то уходили к самой земле. Это было тоже опасно, так как запросто можно было зацепить телеграфные столбы или строения, а самое главное — огромные ветряные мельницы. Но нам повезло. Где-то позади периодически рвались наши бомбы, но с каким эффектом, я не знал. Лишь пару-тройку раз мне удалось от души насладиться местью, нажимая гашетку пулемётов и всаживая трассы пуль в слепящие зеркала, которые тут же гасли…